Битва при Хаттине. Кто виноват?

Материалов, рассказывающих об этом событии, существует достаточно. Можно найти как работы историков, так и воспоминания тех, кто находился в Королевстве Иерусалимском в 1187-м году, и даже записки участников знаменитого сражения. Весьма занимательное чтение — об одних и тех же событиях разные авторы рассказывают совершенно разные истории, противоречат друг другу до такой степени, что сложно понять, в чьих словах есть хотя бы крупица правды.

Оно и неудивительно, к этому времени знатные сеньоры Королевства были разделены на две враждебные партии, и каждый видел свою правду, а те, кто служил или симпатизировал тому или иному сеньору, эту ограниченную правду и записали.

Нет сомнений в том, что перед и в ходе Хаттинской битвы вожди христианской армии совершили массу непростительных с военной точки зрения ошибок. Впрочем, ощущение такое возникает, что если бы всех их собрать вместе и устроить разборку на тему, вынесенную в заголовок, уже во второй-третьей фразе появилось бы слово «предательство». Это многое бы объяснило, только вот есть разные кандидаты на роль предателя, а серьёзных доказательств — ноль.

Попробуем по порядку. Главные действующие лица:

Ги де Лузиньян (1160−1194), король Иерусалима по праву супруги. Амальрих де Лузиньян (1145−1205), коннетабль Королевства, старший брат короля. Раймунд (1140−1187), граф Триполи и князь Галилеи (последнее — по праву супруги). Фамилии не имеет, происходит из дома графов Тулузских. Жерар де Ридфор (1141−1189), Великий магистр Ордена тамплиеров. Балиан д’Ибелин, (1142−1193), сеньор Наблуса.

Теперь постараемся восстановить события, одно за другим.

Внутриполитическая ситуация. В течение почти года (июль 1186 — май 1187) граф Раймунд Триполийский отказывался повиноваться королю, заключил сепаратный договор о ненападении с Саладином и давал официальные разрешения мусульманским отрядам проходить через его земли. Возможно, вёл какие-то сложные политические игры. Раймунд неоднократно встречался с Саладином, личные отношения — хорошие, возможно, даже приятельские. Правда, король Ги тоже заключил мирный договор с султаном.

Киссон. 1 мая 1187-го Жерар де Ридфор атаковал превосходящий по силе отряд мусульман, находившийся в Галилее по договору с Раймундом Триполийским. Практически начал войну, притом не в самый благоприятный для христиан момент. Погибли около ста рыцарей тамплиеров и госпитальеров и примерно столько же сержантов — это много, военная мощь орденов серьёзно подорвана. Совершенно загадочным образом самому де Ридфору удалось спастись, ему и ещё двум рыцарям.

Вербовка армии. Вообще в Иерусалиме обычно околачивалось достаточно большое число паломников из Европы, среди них были и рыцари, и опытные воины простого звания. Но именно летом таких людей было совсем немного, пришлось вербовать кого попало. Это обстоятельство почти объективное, хотя и тут есть сомнения.

Двадцатикилометровый марш через пустыню однозначно и сильно подорвал боеспособность христианской армии. Все опытные командиры это понимали. Приказ на выступление отдал король. В качестве оправдания — несколько лет назад Ги де Лузиньян, будучи командующим армией, в похожей ситуации отсиделся в Сефории, чем вызвал неудовольствие тогдашнего короля Балдуина IV. Впрочем, в 1187-м короля уговорил (надавил?) Жерар де Ридфор. Его соображения: если предложение обороняться в Сефории исходит от Раймунда Триполийского — надо делать наоборот. Амальрих де Лузиньян, всё это понимал, мог повлиять на младшего брата, но не сделал ничего.

Подготовка к походу. Лошади утром отказались пить. Выступление не было отложено. В обозе было много телег непонятно с чем, а воду погрузить просто забыли. Амальрих де Лузиньян — коннетабль (грубая, конечно, аналогия — первый заместитель министра обороны).

Привал в пустыне. Христианская армия имела все шансы прорваться с ходу если не к Тивериаде, то к Тивериадскому озеру. Утром диспозиция и шансы сторон были бы совсем другими. Остановить умирающую от жажды армию в трёх километрах от озера, да ещё попасть при этом в окружение — кое-что значит. Варианты:

Приказ остановиться отдал король Ги, непонятно чем руководствуясь. Король Ги отдал приказ по совету Раймунда Триполийского. Хотя приближённый графа Раймунда красочно описывает, как тот, увидев, что армия остановилась, натурально впал в отчаяние и сказал, что теперь всё кончено. Король вынужден был остановить армию, так как арьергард уже остановился сам, без приказа (командующий — Балиан д’Ибелин). Впрочем, где-то проскользнуло, что остановился не весь арьергард, а только входившие в него тамплиеры (Великий магистр — Жерар де Ридфор).

Перебежчики. Перед сражением шесть рыцарей вместе с оруженосцами перебежали на сторону мусульман. Рыцари были вассалами графа Триполийского, что не делает ему чести, но в те времена сеньор не отвечал за политическое воспитание подданных.

Прорыв на север, к деревне Хаттин. Всем было понятно, что в стратегическом плане это ничего не даст, а главные силы Саладина обязательно ударят во фланг. Приказ отдал король Ги, кто на него при этом и как влиял — неизвестно.

Главные силы армии двинулись на прорыв походной колонной. Не только прорыв не удался, но именно из-за этого христианское войско начало стремительно терять управление. Этим отрядом командовал лично король Ги. Военный советник и ответственный за построение армии — его старший брат Амальрих.

Отряд Раймунда Триполийского прорвался и покинул поле сражения. Версии три:

Мусульмане расступились и дали уйти графу по предварительному сговору. Мусульманская лёгкая пехота расступилась, убоявшись копыт рыцарской кавалерии. Граф Триполийский вместо того, чтобы воспользоваться случаем и ударить мусульманам в тыл, увёл свой отряд куда подальше. После прорыва отряд Раймунда Триполийского был полностью обескровлен и небоеспособен. Сам граф получил тяжёлую рану, от которой вскоре и умер.

После неудачных попыток прорыва пехота сгрудилась на Северном Роге Хаттина, кавалерия — на Южном. Переломить ход сражения возможно, только соединив обе части армии. Пехотные командиры послали гонцов короля куда подальше. В распоряжении Ги де Лузиньяна — сильный отряд рыцарской кавалерии, этот род войск специально предназначен для прорыва вражеских рядов. Если коннетабль Амальрих не в силах построить светских рыцарей — рядом находятся как минимум три сотни тамплиеров и госпитальеров, у которых с дисциплиной вроде как должно быть получше. Триста опытных рыцарей — сила. Никто — ничего.

Дальше — разгром. Но тоже какой-то странный.

Рыцари в Европе, в то время и позже, вели сражения двумя способами. Первый — джентльменский. В таких случаях было принято противника щадить, было предпочтительнее взять его в плен, имея в виду последующий выкуп. На ином турнире погибало больше рыцарей, чем в такой битве.

Если сражение было решающим, или противники были непримиримыми врагами, командующий приказывал поднять красное знамя. Тогда лорды и сеньоры обязаны были лупить друг друга до смерти, невзирая на знатность и личные связи. Кстати, французская Орифламма имеет именно такое происхождение. На этом фоне название косметической фирмы выглядит, по крайней мере, двусмысленно.

Похоже, что битва при Хаттине проходила по джентльменским правилам. После целенаправленных поисков нашлись сведения об одном известном человеке, в этом сражении погибшем — епископе Аккры. Все остальные попали в плен. Кроме, конечно, рыцарей, входивших в отряд графа Триполийского и вовремя ускользнувшего Балиана д’Ибелина.

Правда, в плену не всем сладко пришлось. Саладин собственноручно убил Рено де Шатильона, бывшего его личным врагом, приказал казнить туркополов (мусульман-вероотступников), а тамплиерам и госпитальерам предоставил выбор — переход в ислам или тоже казнь. Несколько человек стали мусульманами, но большинство — две или три сотни — были казнены.

Как-то странно на этом фоне выглядит то, что самый главный из ненавидимых султаном рыцарей-монахов, Жерар де Ридфор, этой участи избежал, а через год вообще был отпущен на все четыре стороны в обмен на замок, который так и так вряд ли смог бы долго продержаться.

Кстати, остаётся загадкой, как удалось избежать плена Балиану д’Ибелину. Либо он покинул поле битвы задолго до развязки, либо вышел из окружения прямо через вражеские ряды. Его могли и пропустить, всё-таки друг Саладина.

Увы, я так и не смог ответить на поставленный вопрос…