Можно ли заработать на помойке? Часть 1

Помойка — это то место, где благовоспитанным мальчикам и девочкам находиться строжайше запрещено. А благовоспитанные взрослые люди и сами туда не ходят, без всяких запретов. Но все же помойка живет своей собственной жизнью. Смена мусорных идеалов

В разные времена на помойке искали разные вещи — то, что было ценно для одного поколения «сталкеров», практически обесценивалось для другого. И лишь одна вещь сохранила свою вечную ценность — пивная бутылка объемом 0,5 литра, ласково называемая в народе «чебурашкой». «Чебурашка» пережила нескольких генсеков и, по всей видимости, намерена пережить и нескольких президентов. Правда, ей в последнее время пришлось немного потесниться, поскольку ассортимент сдаваемой тары вырос. Но она все равно сохранила верную аудиторию, собирающую ее везде, где только можно.

Можно сказать однозначно: с наступлением светлого капиталистического настоящего мусор стал богаче. Если раньше мы с удивлением смотрели репортажи из капстран, где тамошние бродяги находили на помойке фактически новую одежду, то сейчас такими сюжетами никого не удивишь. У нас тоже можно встретить бомжей в не слишком старом джинсовом прикиде.

На помойке сейчас можно найти все: книги, мебель, старую бытовую технику. Для обстановки загородного бунгало в стиле «Soviet Union» вполне достаточно. А иногда и для весьма модной квартиры. Главное — знать места.

Поэтому и не иссякает интерес к помойкам у многих слоев населения — от бомжей до вполне приличных «геологов», от младшего школьного возраста до глубоко пенсионного. От пионеров до маленьких коммерсантов

Раньше общественно сознательные дети собирали на свалках металлолом, за что получали уважение пионерской дружины, выражавшееся вовсе не в денежных знаках. Конечно, дети прихватывали с собой различные помоечные «сувениры», которые служили потом предметом обмена. После войны это были всевозможные гильзы, патроны и даже гранаты — предметы отнюдь не безопасные, но ценившиеся огольцами необыкновенно. Потом постепенно «отголоски войны» заменились более мирными вещами — значками, спичечными или сигаретными коробками, случайно выброшенными почтовыми марками.

Пик коллекционирования пришелся как раз на мое детство — начало 90-х годов. Это было время, когда в Россию хлынули сотни всевозможных (чаще всего некачественных) товаров. Модные этикетки и яркая упаковка пленили не видевших ранее такого великолепия детей.

С каким сладострастием мы рылись на огромной несанкционированной помойке нашего района, выискивая пустые пивные банки, редкие сигаретные пачки и прочую дребедень! Мы уже не были пионерами, скорее, мы занимались мелким бизнесом — банки были школьной «валютой», они покупались и продавались, на таком же уровне ходила всякая мелочь вроде вкладышей от жвачек. В школе многие на полном серьезе коллекционировали все это.

Нынешние школьники мало чем отличаются от нас, разве что они стали менее фанатичны и более привычны к ярким фантикам. Да и мода поменялась (сейчас ее диктуют мультфильмы).

Девятилетний Петя, отловленный мною у мусорного бачка, признался, что ищет в помойке… покемонов. Да-да, эти сюрреалистические мультипликационные существа преследуют нас даже из мусорки! «Ну и так, по мелочи», — нехотя признался юный поисковик. Мелочь среди ТБО действительно бывает любопытная. Вспоминается найденная мною в детстве бутылка-портсигар, которая разнималась на две половины и из нее выдвигались держатели для сигарет. Вспоминается также, что я бездарно продал ее за одну тысячу неденоминированных рублей (что-то около десяти сегодняшних)… Чтобы было что покушать

Следующими после детей по деловитости идут люди без определенного места жительства. Их деловых качеств едва хватает на то, чтобы поддерживать огонь жизни в неугасимом состоянии. Порой он поддерживается лишь горючими жидкостями.

Очень трудно разговорить бомжа. Во-первых, он всего боится и к людям, подходящим к нему с вопросами, относится настороженно. Во-вторых, даже если он и разговорится, понять из его речи можно немногое — горючие жидкости не способствуют связности речи.

Поэтому я не буду здесь приводить разговор с бомжем Василием, произошедший возле мусорного бачка, в виде интервью — слишком много труднопередаваемых междометий и пауз.

Василий поведал мне, что живет тем, что находит в мусорных бачках. Это в первую очередь бутылки, а затем и новомодные алюминиевые банки, которые расплющиваются в лепешку и сдаются по весу как цветной металл. Дохода с этого бизнеса Василий получает не так много — от 50 до 100 рублей в день, редко больше. Слишком велика конкуренция: помимо Василия, данную мусорку обшаривают еще десятки других бомжей.

Причем здесь сильно развита территориальность — как среди животных. Зашедший не на свою территорию бомж чувствует себя «не в своем праве» и спешит ретироваться при виде коллег. Могут побить. Территорию своего прайда мусорные львы охраняют зорко.

Впрочем, войти в прайд можно — для этого нужно попытаться затесаться в вечернюю тусовку с каким-либо подношением. И если подношение будет легковоспламеняемым, то новый член команды уже без опаски сможет оглядывать окрестные сокровищницы.

Продолжение следует…